26 июля 2011 года

 

Я ПРОЧИТАЛ СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ БОЛЕЕ ДВАДЦАТИ РАЗ

 

14 июля отец Владимир Максудов отметил юбилей со дня диаконской хиротонии. За двадцать лет он, кажется, совсем не изменился внешне. Но внутренне… С выпускником Ташкентской Государственной консерватории, Института марксизма и ленинизма, Ташкентской Духовной семинарии, бессменным преподавателем Богослужебного Устава в ее стенах, любящим отцом и дедом наша беседа.

 

ОТ РОЖДЕНИЯ ДО РУКОПОЛОЖЕНИЯ

 

– Ходят слухи, что Вас крестил архимандрит Борис (Холчев). Это правда?

– Безусловно. Хотя сам я этого не помню, поскольку столь важное событие в моей жизни произошло давно.

 

– Вы из верующей семьи?

– Да. Мой дед – Григорий Васильевич Пищиков – был старостой в ташкентском храме в честь преподобного Сергия Радонежского (был такой на нынешней улице Хамида Алимджана) у владыки Луки (Войно-Ясенецкого). Дядя – Алексей Григорьевич Пищиков – служил регентом в ташкентском Свято-Никольском храме (ныне – Свято-Троице-Никольский женский монастырь). Кроме того, он много лет пел в правом хоре Свято-Успенского кафедрального собора.

В нашей семье строго соблюдались все посты и церковные праздники.

С детства помню, как к нам домой приходили не только священники, но и архиереи. Так у нас дома побывал архиепископ Иоанн (Вендланд), ставший впоследствии митрополитом. Помню, я даже сидел у него на коленях. Был у нас архиепископ Герман (Красильников), протоиерей Феодор Семененко и многие другие.

Всей семьей мы ходили в Успенский собор в Ташкенте.

 

– То есть в Церкви Вы с детства?

– Не совсем. Господь привел меня в Церковь в конце 1980-го начале 1981-го года. До этого я был в комсомоле, меня даже в партию звали. Тем не менее, я начал ходить в храм сначала по субботам, а потом и по воскресеньям.

Придя в Церковь, я почти ничего не знал. Стоя на богослужениях, записывал последование службы, постепенно запоминал ее.

Со временем я стал ходить в ташкентский храм священномученика Ермогена (что на бывшем Луначарском шоссе). Для меня он стал чем-то вроде ясельной группы, где я сделал первые шаги. Там я впервые прочитал шестопсалмие, кафизмы, каноны… До сих пор люблю этот храм, и с удовольствием служу там, когда меня приглашают.

С января 1984 года по благословению владыки Варфоломея (Гондаровского) я попал в штат Успенского кафедрального собора.

В 1990 году при владыке Льве (Церпицком) я стал старшим иподиаконом.

А 12 июля 1991 года после Литургии меня вызвал архиепископ Владимир (Иким) (ныне – митрополит) и сообщил, что в воскресенье – 14 июля – он рукоположит меня во диаконы.

 

ПОДЧИНЕНИЕ СВЯЩЕННИКУ

 

– Не хотите ли стать священником?

– На все воля Божия. Господь одних поставил апостолами, других евангелистами. Так и здесь – кто-то должен служить диаконом.

К тому же сейчас у меня нет ни физических, ни моральных сил нести тяжелый крест священства. Ведь самое страшное, когда человек не представляет того, что ему предстоит нести. А быть священником, значит нести образ Христа. Многие ли из нас достойны этого?

К тому же в соборе священник какое-то время служит, какое-то отдыхает. А диакон служит во все воскресные и праздничные дни. Для меня очень важно присутствовать на всех значимых богослужениях.

Люблю служить, когда нет других диаконов. Тогда все ектении мои, от моей службы зависит подвижность богослужения, ведь оно не должно быть унылым.

 

– Священник может служить без диакона. А может ли диакон служить без священника?

– Диакон без священника даже не имеет право надеть стихарь. Этим все сказано. Все должно происходить в присутствии и с благословения священника.

 

– Даже если священник намного младше диакона?

– Да. Диакон любого возраста должен подчиняться священнику, даже совсем молодому. Сан священника делает из него ангела Божия. Невзирая на возраст, надо уважать сан.

Кстати, очень тяжелая ситуация, когда на одном курсе Семинарии учатся молодые парни, дружат, одного из них рукополагают в священники, а однокурсники продолжают обращаться к нему на «ты». Так происходит размывание – нет уже священника для студентов, остался Саша, Петя, Коля. В таком случае нет должного уважения. Это один из отрицательных моментов.

 

– Почему прихожане чаще всего обращаются с какими-то вопросами к священнику, а не к диакону? Неужели обладатель диаконского сана не обладает полномочиями отвечать на вопросы духовного характера?

– Почему же. Например, протодиакон Андрей Кураев очень часто отвечает на вопросы о Православии. И к другим диаконам обращаются с проблемами. Ведь бывают молодые священники и взрослые диаконы, у которых больше житейского опыта. К тому же диакон всегда может перенаправить прихожанина к священнику. Ведь последний по своей благодати может дать ответ, наиболее необходимый в конкретной ситуации.

 

КАЗУСЫ ПЕРЕВОДА С ЦЕРКОВНО-СЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА

 

– Что Вы, как уставщик, думаете по поводу перевода богослужения с церковно-славянского языка на современный русский?

– Когда нашу епархию возглавлял владыка Лев (Церпицкий), то во время великого поста паремии читались на современном русском языке. Великий покаянный канон Андрея Критского тоже был на нем. Все понятно. Мне это нравилось. И прихожане говорили, что все доступно для понимания.

Но однажды мне в руки попалась книга, где говорилось о новоцерковниках и о переводе службы с церковно-славянского языка на русский. После ее прочтения я убедился, что не стоит делать перевод богослужения.

Например, ирмос канона, звучащий по церковно-славянски «отрыгну уста моя и наполнятся духа» на русском произносится не совсем красиво – «открою рот мой и наполнится воздухом». Или слова из акафиста Божией Матери «радуйся, Невесто Неневестная» на украинский перевели как «радуйся, Дивка Незасватанная». Разве это не ужасно?

Кода мы говорим «и живот наш Христу Богу предадим» на церковно-славянском, здесь подразумевается все наше существование вообще – и духовное, и материальное. Если бы мы говорили «жизнь предадим», то считаю, что тут имелось в виду бы только материальное, наше физическое существование.

Я против перевода богослужения на русский язык, но если Церковь благословит, будем переводить. К тому же, эту проблему Церковь решает почти сто лет – с 1917 года, – и до сих пор решить не может.

При этом, если подумать, то в церковно-славянском языке не там много непонятных слов.

Один священник, отец Василий Евдокимов, в конце службы, перед тем как давать крест, говорил – сегодня вы услышали Евангелие на церковно-славянском языке, а сейчас я прочитаю его на русском языке. Это замечательно – объяснять прихожанам то, что они услышали.

 

УСТАВ ДЛЯ ПРИХОЖАН

 

– Должны ли прихожане знать устав?

– Да. Если постоянно стоять в храме, ничего не понимая, и думать что раз уже пришел в церковь и то хорошо, для галочки какой-то своей отстоял, это просто ужасно… Зная устав, человек внутренне участвует в богослужении. Поэтому я всегда говорю студентам – берите на службу конспекты, следите за происходящим, так вы быстрее все запомните.

Говорят, что гроссмейстер видит ситуацию на шестнадцать ходов вперед. Так и церковный человек должен знать, что следует за тем или иным действием службы.

 

– Почему во время каждения, прихожане передвигаются по всему храму, поворачиваясь в сторону диакона или священника? Это правильно?

– Когда диакон совершает каждение, он кадит иконы и людей. Но ведь иконы не перебегают с места на место. Поэтому и прихожанам положено стоять на своих местах. Можно немного повернуться в сторону диакона и слегка наклонить голову.

 

– Еще один недоуменный вопрос. Почему когда священник кропит людей водой, многие хотят, чтобы на них вылили больше воды?

 – Почему-то некоторые прихожане считают, если на них вылить ведро воды, они освятятся. Есть такая фраза – капля воды освящает море. И этим все сказано.

 

– Почему когда священник на молебне читает Евангелие, многие прихожане стараются «подлезть» под книгу или епитрахиль?

– Когда Господь был на горе Елеонской, кто-то был около Него, а кто-то далеко, но все слышали Его. Вот и на молебне стараться подобраться поближе к священнику не церковно и не православно.

 

– Что Вы скажете о тех людях, которые приходят в храм реже одного раза в месяц?

– Если ребенка, поступившего в первый класс, приводить в школу один раз в месяц, многому ли он научится? Конечно, нет. Он просто не усвоит материал.

Когда я впервые пришел в храм, то кроме «Господи помилуй» и «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь» я ничего не понимал, точнее сказать, не воспринимал… Все приходит с опытом. А главное – с желанием.

Есть еще один пример. Если человек идет из пункта А в пункт Б первый раз, он почти не замечает дороги, и того, что встречается на пути. А когда ходит ежедневно, начинает замечать все изменения. Так и здесь. Если начать ходить систематически в храм, то Господь откроет для понимания кажущееся непонятным. Сначала и псалмы непонятны и Евангелие. Когда я стал ходить в Церковь, начал читать по три главы из Библии, практически не понимая, о чем там написано. К сегодняшнему дню я прочитал Священное Писание более двадцати раз. С каждым разом я понимаю все больше и больше.

Однажды я выступал на «Встречах с духовным наследием» в епархиальном управлении. Читал лекцию по уставу. Зрительно я всегда запоминаю тех, кто посещает богослужения. Осмотрев зал, я понял, что 90% присутствующих в храме не бывают. Это очень печально.

 

ПОСТСКРИПТУМ

 

– Что самое тяжелое в Вашем служении?

– Непослушание и невнимательность пономарей и иподиаконов.

Я сам на протяжении семи лет был простым пономарем, поэтому знаю, как священник нервничает, когда делаешь что-то не вовремя или не так. Главное – знать устав и быть внимательным во время богослужения. Еще очень тяжело, когда пение хора не соответствует духу богослужения.

 

– Почему Вы проводите лето в Киргизии?

– Люблю Иссык-Куль. Первый раз поехал туда в 1978 году. С тех пор Киргизия – моя вторая родина. Каждое лето приезжаю туда в гости, но считаю, что приехал домой. К тому же большинство нынешних киргизских священников – мои ученики, выпускники Ташкентской Духовной семинарии.

 

– Спаси Господь за беседу. Многая Вам лета!

 

Беседу вела Надежда ИСАЕВА